Экспедиция на Кольский полуостров: Умба - р. Оленица - м. Корабль - Варзуга - Кировск (июнь 2017 г.)

В июне 2017 года наша уже проверенная и сплоченная не одним маршрутом команда отправилась в экспедицию на Терский берег Белого моря, на месторождение аметистов - мыс Корабль. Для меня это был еще один шаг к реализации авантюрного плана, родившегося в моей голове более 35 лет назад в период сумасшедшего увлечения минералами и запойного поглощения книг Ферсмана, Обручева, Семенова, Здорик... Тогда я составил список месторождений, обязательных к посещению. В списке было двадцать отечественных минералогических "мекк": нефриты Оспин-Дабана, лазуриты Байкала, яшмовый пояс Урала, хрустали горы Народной, агаты Северного Тимана, алтайская Колывань, карельские месторождения гранатов и рубинов, Хибины, Крым, Ильменский заповедник... Сейчас из нереализованного осталось только четыре объекта: Дальнегорское месторождение, Чукотка, Камчатка и плато Путорана. Может и хорошо, что пока не все мечты сбылись, плюс к этому теперь доступны и мировые объекты. Список можно расширить, а значит, есть куда стремиться.

Необходимо сказать, что золотая минералогическая двадцатка всегда оставалась неприкосновенной и обязательной к исполнению. Но это не значит, что экспедиций было всего шестнадцать - в действительности их было более ста. Потому что со временем к увлечению геологией и минералогией добавились палеонтология и историческая геммология, латерофилия и мегалитика, да и история с культурологией не давали покоя, а также росли и расширялись мои аппетиты как коллекционера. Количество экспедиций напрямую зависело от расширения увлечений. И эта прогрессия постоянно росла. В результате все увлечения, коллекции и собранный в экспедициях материал гармонично соединились и воплотились в главном реализованном проекте - Музее камня.

На мыс Корабль я должен был попасть еще в 2000 году. Именно тогда мной был разработан маршрут экспедиции, собран необходимый научный материал, получены все разрешительные документы, решен вопрос с финансированием и подобрана отличная команда. И эта команда отправилась в путешествие на Терский берег... Но без меня. Потому что мой организм, абсолютно игнорируя экспедиционный настрой, решил, что уж если я так увлекаюсь минералогией, то обязательно должен познать процесс выращивания кристаллов как говорится изнутри, т.е. экспериментально. Я не знаю, как долго проходили все этапы эксперимента от насыщенного раствора, затравки, изменение температуры и кислотности. Все эти процессы организм держал от меня в тайне, видимо, чтобы был сюрприз, так как я не чувствовал никаких сигналов с его стороны. Но за три дня до экспедиции он решил, что эксперимент прошел удачно, кристалл выращен достойный и его необходимо продемонстрировать научному миру. Начало демонстрации рожденного организмом шедевра было очень запоминающимся и фееричным... Сюрприз, как говорится, удался. Потому что я абсолютно не мог понять, почему еще вечером мне было так хорошо, а утром началась такая феерия... Название феерии мне сообщил доктор: почечные колики - камень пошел... Я сразу вспомнил слова из Библии: "В муках будешь ты рожать". Муки продолжались дней пять... И родил я камень. Это был вевеллит (оксалат кальция моногидрат) - хорошо сформированный с острыми гранями (ну очень острыми) желтовато-красный (окрашенный железом моей крови) кристалл. Таким образом, организм расширил мой минералогический кругозор и на практике продемонстрировал процесс кристаллообразования. А экспедиция прошла без меня. Команда во главе с капитаном парусного катамарана А.В. Страховым (на него же я возложил и обязанности руководителя экспедиции) прошла от Кандалакши до Кузомени и обратно со сбором минералогического материала на мысе Корабль и у реки Оленицы. Ребята молодцы. Они сделали все, что было в их силах, привезли для музея неплохой минералогический материал. А.В. Страхов снял замечательный фильм об экспедиции. Мне вообще всегда везло и везет с единомышленниками, помощниками и участниками экспедиций, и я безмерно благодарен всем, кто ходил со мной в экспедиции, работал, таскал тяжеленные рюкзаки, преодолевал все трудности и неудобства полевой жизни. Но особенно я, конечно же, признателен своим ученикам, самым благодарным и трудолюбивым участникам моих путешествий. Да и эта экспедиция вряд ли могла бы состояться, если бы не мои ученики - семья Кучеренко, Алексей и Вера, которые взяли на себя решение финансовых и организационных вопросов.

Но экспедиции, впрочем, также как и экспозиции и выставки, это прежде всего авторские творческие проекты. И их результат напрямую зависит от творческого потенциала и исполнительского мастерства автора. А экспедиционный проект 2000 года был только придуман и подготовлен мной, а реализацией в силу выше указанных причин занимались другие. Поэтому мыс Корабль в моем списке до июня 2017 года числился как нереализованный проект.

И вот июнь 2017-го - мыс Корабль. Июньская погода за полярным кругом в начале нас очень радовала. Да, прохладно, но зато без комаров и гнуса, этих полчищ северных вампиров, способных своей навязчивостью и наглостью убить любой творческий порыв. Поэтому мы работали спокойно и с наслаждением. При желании это наслаждение можно было продлить и в ночные часы, так как в это время здесь полярный день. Именно день, это в Питере белые ночи, а здесь полдень от полночи отличить трудно. Но вскоре север показал свой крутой нрав и коварство. 20 июня без предварительного анонса идиллические красно-сине-золотистые рериховские пейзажи неожиданно сменились на морозно-зимние полотна Константина Васильева. Зимний вернисаж продолжался четыре дня. А потом опять "грачи прилетели"... Обидно, что именно в это время мы решили съездить на минералогический пленэр в Хибины, но там можно было только кататься на лыжах...

Вообще июнь на севере, несмотря на временные зимние каникулы, лично мне очень понравился. Полярный день, отсутствие туч кровососущих и толп праздношатающихся. Мыс Корабль стал очень доступным, и я думаю, в теплое время здесь много туристов, а я люблю тишину и одиночество. Здорово, когда утром позавтракаешь в компании приятных собеседников, возьмешь перекус, воду и инструмент, и твоя свобода ограниченна только жадностью познания и физическими возможностями, категория времени становится весьма условной. А один раз мои компаньоны вообще устроили мне настоящий праздник одиночества - они на сутки уехали порыбачить на Варзугу в Кузомень. Сутки наедине с красотой, собой и любимыми камнями - это просто кайф. Вот оно - время для научного созерцания. Вокруг красный песчаник, образовавшийся более миллиарда лет назад из среднерифейских отложений с большим содержание железа (лимонита). Отсюда его красная палитра. Это было время геологической революции, когда Балтийский щит, являясь частью Восточно-Европейской платформы был вовлечен в бурный процесс распада Мезогеи на два суперконтинента - Лавразию и Гондвану, и начала формирования океана Япетус. Еще почти через полмиллиарда лет эта крепкая осадочная красная горная порода без морщин и трещин, снова попадет в зону геологической турбулентности тектонических процессов и после встряски покроется целой сетью трещин и каналов. По этим геологическим дорогам поднимается гидротермальный раствор, насыщенный минеральным субстратом, из которого и образуются потом все сокровища мыса Корабль. Такова геологическая история замысловатого белокварцевого кракелюра на красном песчанике, флюоритового восточного орнамента и аметистовых и морионовых друз, украшенных цветами барита. Из научно-созерцательного анабиоза меня выводит ледяной ветер, сырые замерзшие ноги, до которых добрался прилив, и мозоли на руках, разъеденные морской солью... Это север довольно грубо напомнил мне, что нахожусь я, несмотря на красные дороги, красные скалы и сочное синее небо, не в Австралии, а за полярным кругом.

Я беру свой тяжеленный рюкзак и медленно бреду к лагерю. В зоне леса в старой разведочной траншее отдыхаю, прячась от ветра. Таких разведочных траншей, как и других следов активной промышленной добычи аметиста, здесь много. Последняя геологическая партия ушла с мыса Корабль в 1986 году, а разрабатывалось месторождение с начала шестидесятых. За четверть века "Северкварцсамоцвет" полностью выпотрошил аметистовую жилу, собрав промышленные сливки. Теперь это памятник природы, то есть природа старательно пытается стереть память о человеке. Аметисты и хрустали Терского берега так доступны и красивы, а волны Белого моря так давно их сортируют и обрабатывают, что я полагаю, они всегда привлекали человека, с самого начала заселения и освоения этого региона. Неолитические охотники и рыбаки, а потом саамы-оленеводы, если выходили на аметистовый берег, могли уносить красные блестящие камни как амулеты и талисманы или даже материал для изготовления орудий труда. Поморские промысловики и купцы, заходившие в Кузомень за рыбой и бродившие в окрестностях или причаливавшие к мысу Корабль, могли собирать аметистовые и флюоритовые камешки на память или как сувениры, точно также как до сих пор поступаем и мы с вами. А здесь кроме русских купцов бывали и голландцы, и англичане, и норвежцы... И уж точно мимо архиерейского камня не могли пройти домовитые монахи Соловецкого монастыря, контролировавшие здесь добычу соли и варгузинского жемчуга. В их владения эти земли вошли в XV веке. Но все это были лишь рассуждения во время отдыха в старой геологической траншее, хотя и вполне здравые.

После возвращения попробовал поискать подтверждающие мою гипотезу материалы. Из фактов нашел сообщение у А.Е. Ферсмана о том, что уже в XVI веке шведский историк и картограф Олаф Магнус в своей книге "История северных народов" упоминал аметисты из Колы - речь шла явно о Кольском полуострове и, вернее всего, об аметистах с мыса Корабль. Была обнаружена и информациа о найденных старых выработках с инструментом, датированным временем Екатерины Великой, большой любительницы драгоценных камней... В 2019 году в номере 6 журнала "Отечественная геология" вышла статья А.В. Акулова и И.Н. Кузина "Аметисты Терского берега из археологических раскопок в Великом Новгороде", где авторы рассказывают о том, что в 1938 году во время археологических раскопок в Великом Новгороде на Ярославовом Дворище в раскопе №4 была найдена аметистовая друза и несколько одиночных кристаллов. Друза и аметисты хранятся в Государственном историческом музее в Москве. Авторы изучили материал и после тщательной минералогической идентификации определили, что аметист взят с мыса Корабль. Находка датируется XV-XVI веками. Я же говорил, что мало кто мог пройти мимо красоты терских аметистов! Возможно, скоро наши аметисты обнаружат в какой-нибудь старинной голландской или немецкой коллекции или в фондах музеев Ростова Великого и Суздаля, так как документально подтверждено, что ростово-суздальские переселенцы на Терском берегу были. Изучение исторической биографии аметистов и хрусталей мыса Корабль еще только начинается и впереди немало интересных открытий.

Но с Терского берега Белого моря мы привезли не только аметист...

Все хватит, потому что если я сейчас начну рассказывать про беломорскую рогульку, флюорит, барит, морион, то до фотографий мы так и не доберемся...

Андрей Лапыкин