Монархический демократизм

Размышления над страницами архивных документов

Вынесенное в заглавие статьи выражение "монархический демократизм" появилось в царствование Александра III. Но обозначенный им характер взаимоотношений самодержца и его подданных сложился гораздо раньше. Был ли монархический демократизм идеологемой, которая искусно насаждалась властями (в чем нас когда-то пытались уверить)? Или же чувства доверия, преданности и любви были с обеих сторон глубокими и неподдельными?

Чтобы понять это, надо обратиться к архивам обыкновенных людей, таких как наш земляк, Андрей Иванович Чихачев (1798-1868).

В письмах, дневниках и статьях Чихачева пафос верноподданнических настроений сочетается с некоей домашностью интонаций. В глазах Чихачева Александр II был не только вершащим судьбы государства самодержцем, но и главой единой семьи соотечественников, заботящемся о каждом ее члене.

Сознание и своей принадлежности к этой семье обязывало Чихачева "не для одного себя или семейства своего жить, трудиться, быть полезным" /1/. Оно же давало ему право обращаться ко всем согражданам и даже к августейшим особам за помощью в трудах по укреплению православной веры, улучшению нравственности, распространению грамотности в народе.

В 1852 г. Чихачев стал ктитором храма Святого пророка Божия Илии в селе Зименках (ныне Шуйского района), и вскоре "грустно-бедная церковь пришла в благолепное положение" /2/.

При ней в 1853 г. была создана бесплатная библиотека для сельских жителей - одно из первых в России книгохранилищ подобного рода.

В это же время Чихачев начал сбор пожертвований на восстановление основанной сыном князя Дмитрия Пожарского Борковской пустыни в Вязниковском уезде. После ее возрождения он продолжал помогать обители. В 1860 г. на собранные Чихачевым средства был построен храм Богоматери Споручицы грешных в Зименках.

Не правда ли, этот перечень богоугодных дел (а в него вошли лишь самые значительные из них) вызывает удивление? К тому же следует учесть, что совершивший их человек отнюдь не был богат.

Сам храмостроитель усматривал во всем присутствие "Дивного Божьего Промысла" /3/. Андрей Иванович рассылал сотни писем знакомым и незнакомым людям, публиковал объявления с просьбами о пожертвованиях в различных газетах. Деньги поступали не только от земляков, но и от жителей Москвы, Санкт-Петербурга, Читы, Минусинска... Среди откликнувшихся были император Александр II, императрица Мария Александровна и наследник престола. Они неоднократно присылали значительные суммы на строительство и украшение храмов. Борковской пустыни было выделено из государственной казны 150 десятин леса. "Весь Царский Дом и, смело могу сказать, вся Россия участвовали своими приношениями" /4/, - с гордостью писал зименковский ктитор. Такую же большую поддержку получила сельская библиотека. Ее основание составили 800 личных книг Чихачева. Библиотека быстро пополнялась благодаря "патриотическому сочувствию благотворителей" /5/, пример которого подала царская семья.

"Я принял смелость утруждать Его Императорское Высочество Государя наследника цесаревича о исходатайствовании у Августейшего Родителя к приобретению драгоценного сердцу каждого русского издания "Древностей Российского государства", и Его Императорское Величество по беспримерной милости своей не только соизволил осчастливить сельскую библиотеку сим неоценимым даром, но в счастливое книгохранилище поступили и другие книги", - извещал Чихачев читателей "Владимирских губернских ведомостей" в 1858 году. В последующие годы Александр II и члены императорской фамилии не оставляли зименковскую библиотеку без своего внимания, от них было получено около 100 книг /6/. Среди них: "Разрядные книги". "Дворцовые разряды", "Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными", "Общий свод законов Российской империи", "Кавказцы, или Подвиги русских на Кавказе". Немногочисленные сохранившиеся до наших дней в Шуйском краеведческом музее экземпляры имеют надписи рукой Чихачева: "Бесценный дар от щедрот обожаемого Монарха-Отца благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича".

С секретарем императрицы П.А. Морицем у Чихачева завязалась многолетняя переписка. Сами письма, к сожалению, пока не обнаружены, но вот как о них рассказывал Чихачев шуйскому священнику М.В. Миловскому: "Я до того странен и диковен, что, давая Морицу в начале письма обычный титул "Превосходительный", нет-нет, да и вверну слова "Вы, батюшка Петр Алексеевич". Сам пишу и, отправив, думаю про себя: "Что же должен он подумать о подпоручике-голубчике, что он за птица-синица в 19 столетии? Что я ему за батюшка?" /7/. Однако далее Чихачев выказывает уверенность, что его бескорыстные и упорные труды на общее благо дают ему право на некоторую фамильярность в обращении с высокопоставленным сановником. С Морицем Чихачев делился семейными проблемами, просил его помочь нуждающимся. Секретарь императрицы не оставался равнодушным. Он поручил русскому священнику в Вене позаботиться о невестке Чихачева, прибывшей туда на лечение. Прислал деньги многодетному и очень бедному зименковскому причетнику Полетаеву.

Так, небогатый и незнатный поместный дворянин Чихачев постоянно ощущал живую связь с теми, кто находился на самой вершине государственной власти. И видел, что они не только управляют огромной империей, но и заботятся о каждом ее уголке, принимают участие в судьбах "маленьких людей".

В одной из опубликованных в "Земледельческой газете" статей Чихачев высказал искреннюю уверенность в том, что "беспредельную любовь к Царю, какой нет ни в каком западном государстве" /8/, разделяют с ним все россияне. Можно представить, какой шквал чувств он пережил, узнав о покушении Каракозова на жизнь императора. Оскорбленный патриотизм, попранная вера в неприкосновенность Помазанника Божия сочетались с каким-то родственным сочувствием Александру Николаевичу и его близким. Но пусть об этом расскажет архивный документ - письмо Чихачева М.В. Миловскому: "О событии в Санкт-Петербурге 4 апреля я впервые узнал из партикулярного письма и не хотел верить, но когда официальная печать дала горькое удостоверение, тогда я, схвативши перо и первый попавшийся под руку простой (очень простой) почтовый лист, начал без чернового приготовления так: Ваше Императорское Величество, Мать наша! Что писалось, ей-ей, не помню, так душа поражена была, и, вложив в конверт Петру Алексеевичу Морицу, ту же минуту отослал зименковскому станционному смотрителю. Пусть, думаю себе, родная, увидит неподдельное чувство. Но чтобы надеяться получить ответное что-нибудь, и в мысли не имел. Каково же было мое изумление, получив от Петра Алексеевича письмо, копию с которого прилагаю.

Государыни Императрицы Марии Александровны Секретарь 16 апреля 1866 г. С. Петербург

Милостивый государь Андрей Иванович,

Государыня Императрица, изволив с сердечным удовольствием прочитать полученное от вас письмо, повелела за выраженные в оном верноподданные чувства благодарить от Августейшего Ее имени. Поспешая исполнить сим таковую волю Ее Величества прошу принять уверение в совершеннейшем моем почтении и преданности. П. Мориц" /9/.

Чихачев снял несколько копий с письма Морица и распространял их среди знакомых "для развития в обществе полного убеждения, что искренность подданного не останется без внимания".

В письме к холуйскому книготорговцу М.П. Шахову Чихачев делился мыслями о последствиях покушения: "Это огромнейшее злодеяние, столь огромно имеющее влияние на все дела <...> Господь, сохранив жизнь Царя, которая не более, не менее жизнь России, поможет Муравьеву обнаружить всех злодеев, составляющих поганое гнездо в России и разветвление по всей Европе. Административное направление отныне должно будет много измениться, свобода печати, все более и более развивая гласность по всем предметам, выкажет нам подобных Каткову (редактору журнала "Русский вестник" - Т.Г.) и Аскоченскому (редактору газеты "Русская беседа" - Т.Г.), и можно надеяться, что благотворное единомыслие их опрокинет, уничтожит весь этот скоп безнравственных идей нашей несчастной молодежи" /10/.

Бесспорно, реальная ситуация в России была далека от патриархально-монархической утопии, которую создавали правящие круги и в которую без колебаний верили такие, как герой этой статьи, верные слуги Престола и Отечества. Но нам, привыкшим считать, что мыслящие и честные люди обязаны вести с властью бескомпромиссную борьбу, стоит задать себе несколько вопросов. Так ли уж наивно и беспочвенно взаимное доверие подданных и власть имущих (разумеется, если обе стороны этого заслуживают)? Не служат ли общность их интересов, единство целей и совместность усилий к их достижению залогом процветания государства? И чего может ждать от истории страна, в которой обоюдное отчуждение, даже вражда между населением и правителями превратились в норму?

Примечания

1. Чихачев А.И. Церковное ктиторство // Земледельческая газета. 1857. №48.

2. Чихачев А.И. Приветствие с новым годом // Земледельческая газета. 1857. №7.

3. Государственный архив Ивановской области (ГАИО). Ф. 107. Ед хр. 100. Л. 2.

4. ГАИО. Ф. Р-255. Ед. хр. 103. Л. 51.

5. Чихачев А.И. Сельская библиотека в селе Зименках, близ города Шуи, в Ковровском уезде // Владимирские губернские ведомости. 1858. №15.

6. Чихачев А.И. Новое приращение сельской Зименковской библиотеки // Владимирские губернские ведомости. 1858. №31.

7. ГАИО. Ф. Р-255. Ед. хр. 102. Л. 53.

8. Чихачев А.И. Откровенность старца // Земледельческая газета. 1859. №4.

9. ГАИО. Ф. Р-255. Ед. хр. 102. Л. 59-60.

10. ГАИО. Ф. Р-255. Ед. хр. 102. Л. 125.

Татьяна Головина (2004 г.)