"Мы к вам пришли из века меднокаменного..."

…Они действительно пришли к нам из энеолита - маленькие симпатичные кремневые фигурки человечков. Ну, ни дать ни взять - настоящие гномы. Археологи обозвали их по научному сухо - антропоморфные.

Они пришли к нам неожиданно. И не робкой поступью. И не крадучись. В 1879 году они бодро прошагали прямо в Москву на знаменитую в истории русской археологии антропологическую выставку и, заняв почетные места в витринах, ласково сказали: "Здравствуйте! Мы к вам пожаловали из непроглядной тьмы столетий. Посмотрите, какие мы". И любознательный народ смотрел. Кто умилялся, кто восхищался, кто-то недоумевал, кто-то пожимал плечами.

Внимательно разглядывали диковинки и европейские археологи, любезно приглашенные на выставку. Крупнейший французский специалист по каменному веку Г. де Мортилье, "ихний" признанный авторитет, авторитетно и категорично заявил: "Это - подделки!" Русские археологи во главе с графом Алексеем Уваровым в споры-дебаты ввязываться не стали. Деликатно промолчали. Парижский мэтр на этом не успокоился. В 1885 году он повторил свое умозаключение, но уже печатно: мол, все кремневые скульптурки в России есть ни что иное, как современные "подкидыши". Русские опять ничего не ответили. И правильно сделали.

За них ответили сами "гномы". Они стали приходить вновь и вновь. С окских дюн, из болот ближнего и дальнего Подмосковья, с Летнего берега Белого моря, из лесных чащ Вологодчины и Карелии, с озер Валдая. Археологи каждого "пришельца" старательно изучали, измеряли, рисовали, фотографировали, сравнивали с предыдущими, классифицировали…

К 2000 году общее число антропоморфных фигурок составило около ста единиц. Все они относятся к волосовской культуре III тыс. до н.э. и представляют собой скульптурные изображения человека анфас. Скульптурки плоские, изготовлены из кремневых отщепов. Заготовки обработаны или только мелкой ретушью по периметру, или сплошной, струйчатой с двух сторон. Высота фигурок колеблется от 17 до 106 мм, в среднем же составляет порядка 40-50 мм.

Для всех скульптурок характерен определенный иконографический канон. Ноги широко расставлены и оформлены серповидной выемкой. Причем одна нога иногда короче, что зрительно создает иллюзию идущего человека (пришли же!). Руки разведены в стороны и представляют небольшие выступы, идущие от плеч. В редких случаях руки фигурок прижаты к туловищу.

Чрезвычайно разнообразны у фигурок головы. Преобладают крупные, округлые. Встречаются неправильные, приплюснутые или, наоборот, вытянутые вверх. В последнем случае изображалась, по-видимому, островерхая шапка. Головки некоторых фигурок в области ушей слегка расширены, что можно также трактовать как условное изображение головного убора, но уже в виде шапки-ушанки. Единичные экземпляры имеют хорошо выделенные уши на макушке. Эпизодически встречаются находки с оригинальными изображениями головы.

Несмотря на кажущееся многообразие в деталях, все ныне известные скульптурки можно сгруппировать в четыре основных типа.

Первый. Каноническое изображение человека без признаков пола с пропорциональной туловищу головой, широко расставленными ногами и раскинутыми в стороны (или прижатыми к туловищу) руками.

Второй. Изображение женщины с гипертрофированным расширением в области таза и бедер.

Третий, наиболее массовый. Изображение существа, напоминающего стоящего на задних лапах медведя. Ноги его обычно искривлены. Туловище массивно и выглядит неуклюже. Голова большая, приплюснутая или с четко выделенными ушами.

Четвертый, самый малочисленный. Изображение фантастических (мифологических) существ. Эти фигурки похожи на людей, одетых в причудливые ритуальные головные уборы, накидки, шкуры. Мы рассматриваем их как скульптурки служителей культа, хранителей и толкователей мифов.

На наш взгляд, эти группы изображений отражают четыре устойчивых персонажа волосовской мифологии, в основе которой лежат образы медведя и человека. Они тесно связаны с тотемическими представлениями волосовцев и развившимся на их основе культом предков.

Видимо, у волосовцев, как и у многих первобытных народов, были распространены представления о первопредке-медведе и о людях-медведях, родившихся от брака женщины с медведем или, наоборот, от медведицы с человеком. Мифологические представления о таких миксантропных существах известны достаточно широко - от древневосточных, в частности хеттских клинописных текстов, до устных преданий аборигенных народностей Сибири и Дальнего Востока - кетов, эвенков, эвенов, нивхов и т.д.

Выделяемые нами четыре типа антропоморфных кремневых изображений вполне укладываются в указанные представления. Здесь изображен и сам первопредок-медведь, стоящий, подобно человеку, на задних лапах. И прародительница, ожидающая ребенка от брака с медведем. И человек-медведь, рожденный в этом браке и имеющий в большей или меньшей степени медвежьи черты. И, наконец, "шаман", обрядившийся в медвежью шкуру или какое-либо другое ритуальное одеяние.

Другими словами, антропоморфные кремневые скульптурки можно рассматривать как своеобразные каменные иллюстрации к тотемическим мифам и преданиям эпохи лесного энеолита, существовавшим в устной традиции и напрочь стершихся в человеческой памяти.

Новые антропоморфные фигурки будут приходить к археологам и в нашем, XXI веке. Обязательно. Правда, только к тем, кто ждет их как невесту - с нежным трепетом, кто понимает их "кремневую душу". В ушедшем столетии такое уже было. На Сахтыше к Дмитрию Александровичу Крайнову они привалили гурьбой. Десять милых, удивительно красивых человечков - одна из лучших документированных коллекций на сегодняшний день.

А вот в "европы" они не пошли. И не пойдут. Обиделись. "Ишь, - говорят, - мы де подделки, как бриллианты у небогатой артистки".

Нет, один все-таки ушел, но не далеко. Забрел в чухонскую глухомань, куда даже кремневые птички не залетали. Заблудился верно? Теперь он, как истинный "горячий фин-нс-ский па-арень", красуется за стеклом в Национальном музее Финляндии.

Его многочисленные "собратья" также ласкают взор любителей старины во многих российских музеях. И в ивановских в том числе. Одна скульптурка экспонируется в Юрьевце, три - в Археологическом музее ИвГУ. Кроме того, к ним следует приплюсовать еще трех человечков, ныне запертых в темницу фондов бывшего областного краеведческого музея.

Елена Костылева, Александр Уткин (2008 г.)