Земледельческая топонимия в Ивановской области

В конце первого тысячелетия, когда Киевская Русь и Новгородские земли, густо для того времени населенные, уже создали в IX веке свои первые государственные образования, в дальнем северо-восточном углу Руси, где позднее появились Владимиро-Суздальское и Московское княжества, все дремало в своем первозданном сне. В лесных чащах междуречья Волги и Оки население было малочисленным. Здесь жили угро-финские племена, занимавшиеся в основном лесными промыслами, охотой, рыбной ловлей. Славянское племя вятичей, придя из района нынешнего южного Подмосковья в VII-IX веках, положило начало русскому населению в этих районах. Начиная с IX века, славянская колонизация междуречья Волги и Оки пошла по двум направлениям - с юго-запада и запада, из района Среднего Поднепровья и с северо-запада, из новгородских земель, из района Белоозера и Ладоги. Именно в этот исторический период с северо-запада на территорию современной Ивановской области начинают проникать новгородские словене, а с запада и юго-запада наш край начинают заселять кривичи.

Для того чтобы выжить в этих суровых почти безлюдных местах, нужно было упорно трудиться, завоевывая каждый метр лесных суглинков для пашни. Славяне использовали подсечно-огневую систему земледелия. Деревья подрубали и оставляли сохнуть на корню, а затем выкорчевывали и сжигали. Настоящей пахоты не велось - землю лишь рыхлили, и прямо в золу производился посев. Участок использовали до истощения, а потом бросали и расчищали новый. В результате в течение первых лет собирались большие урожаи, а затем земля истощалась и забрасывалась. Такая организация земледелия вынуждала славян время от времени переходить на новые участки, что делало неизбежным освоение все более отдаленных земель.

Подготовка участка в лесу состояла их нескольких этапов. Весь этот технологический процесс подготовки будущей пашни отразился в топонимии. О каждой операции говорят названия возникавших поблизости населенных пунктов.

Сначала деревья подрубали, ломали. Лом это завалы леса, образовавшиеся от лесной росчисти, предназначенной под пашню (В. Даль). Этот этап древнего земледелия дошел до наших дней в названиях деревень Ломы и Ломки. Таких топонимов в нашей области более двадцати. Они встречаются (или были до недавнего времени) практически на всей территории области. Уменьшительная форма Ломки скорее всего свидетельствует о масштабах подготавливаемого участка. Некоторые из этих топонимов оснащены прилагательными Большие или Малые, которые появились, очевидно, в более позднее время уже для характеристики размера деревни.

Подготовленный участок с подрубленными деревьями оставляли сохнуть на корню до следующего года. Об этом возможно свидетельствуют названия деревни Суховка в Родниковском районе (а также одного из микрорайонов в Иванове, названного так по располагавшейся здесь деревне), Сухово в Тейковском и Сухие Гари в Кинешемском, а также вероятно Сухирь в Ильинском и Суханиха в Южском районах. Деревня Сухара в Заволжском районе бесспорно из этого ряда. Сухара по В. Далю - сухое или обгорелое дерево на корню.

Весной следующего года подготавливаемый участок подвергался горению, высохшие деревья и кустарник пережигались. Жаркий огонь освобождал участок почти полностью - оставались только очень крупные обгоревшие пни. Этот этап древнего технологического процесса земледелия наиболее полно отразился в топонимии. Деревни с характерными названиями Гари и Гарь (всего около двадцати) встречаются по всей территории области. Гарь (гари) по В. Далю - выгоревший или с умыслу выжженный лес, пожарище в лесу, пережженное или выжженное огнем пепелище, пожарище, чищоба. Из этого же ряда ойконимы Гарелиха в Родниковском районе, Гарино в Палехском и Юрьевецком и Гаринская в Пестяковском, а также две деревни Загарье в Заволжском и Пестяковском районах. Отсюда же Огариха и Чистогарье в Кинешемском районе. Некоторые топонимы донесли до нас даже характер горения леса. Например, Бушевая Гарь в Юрьевецком районе или Синие Гари в Вичугском. Без сомнения, эта же операция отразилась в названиях следующих деревень: Жары Ивановского, Юрьевецкого и Родниковского районов, Жарки Комсомольского, Вичугского, Савинского и Юрьевецкого районов, а также Пережогино Ивановского района, Жгири Вичугского и Жжониха Родниковского районов.

Все перечисленные выше действия подсечно-огневого земледелия назывались одним словом кулижничать, то есть рубить и выжигать лес под пашню. А кулига по В. Далю - лес расчищенный, выкорчеванный, выжженный под пашню. Оба слова ушли из современного русского языка, осталась только поговорка "у черта на кулижках (куличках)" да несколько топонимов: деревни Кулиги в Ивановском, Тейковском и Пестяковском районах, а также Кулигино в Юрьевецком и Кулижново в Пучежском районах.

Так посреди глухого леса появлялось поле. Общеславянское слово поле восходит к основе полъ - открытый, свободный, полый, то есть буквально - открытое место (Этимологический словарь Фасмера). Подсечно-огневая система земледелия изменила значение слова, и у В. Даля мы встречаем поле - пашня, нива, засеянная хлебом, или вообще к сему назначенная земля. Это слово стало основой многочисленных топонимов, в том числе и в нашей области: Польки в Савинском и Шуйском районах, Полянки в Заволжском, Ильинском и Комсомольском, Чернополово в Пучежском, Чистополье в Ильинском. Из того же ряда ойконимы Буровские Поля в Заволжском, Высокополье в Юрьевецком, Заполица и Запольное в Вичугском, Запольново в Ивановском, Красная Поляна в Пестяковском и Лесная Поляна в Ильинском, Опольное в Ивановском и несколько других.

Рядом с участками, отвоеванными у леса, возле поля, начиналась, починалась жизнь, возникал починок. Почин - начало или закладка новой пашни в лесу, а с него, и заселенья (В. Даль). Топонимов Починок на территории области более двух десятков, они встречаются во всех районах области. Названия некоторых из них донесли до нас имя или прозвище первопоселенца, который расчистил здесь место под пашню и провел первую борозду. Например, Починок Ермаков в Лухском районе или Починок-Хныгин и Починок-Павелково в Пучежском, а также Починок Тихоновский в Кинешемском.

Соседние расчищенные участки разделяла рама. Древнерусское рама - пашня, примыкающая к лесу, межа, граница, обвод, обход участка земли по владению (Этимологический словарь Фасмера). Позднее значение слова несколько изменилось и стало обозначать край, предел, конец пашни, которая упирается в лес, либо расчищена среди леса (В. Даль). Этот древний термин дошел до нас в названиях многих деревень: Подраменново в Родниковском и Подраменово в Ивановском районах, Раменье в Вичугском, Заволжском и Палехском, Рамешки снова в Заволжском, а также Белая Рамень в Пестяковском. Некоторые исследователи, например Г.П. Смолицкая (Топонимический словарь Центральной России), считают, что этот же термин может лежать и в основе названий деревень Абрамово (в Ильинском, Кинешемском, Шуйском и Кинешемском районах) и Абрамиха (в Родниковском). Обрамок, по В. Далю, край с сенокосами, уголье в обрамлении леса. Замена О на А обусловлена местным диалектным произношением.

Подготовленный участок уже вполне годился для земледелия, он был вполне оромый. По В. Далю оромая земля - пахотная, годная под пашню, а орань или орь - нива, поле, пашня, то что орется. В основе этих слов старинный глагол орать - орывать землю, пахать или взрывать для посева. В. Даль приводит характерную поговорку: орем землю до глины, а едим мякину! Очевидно, эти древние термины и дали название деревням Орьмово Большое и Орьмово Малое в Ивановском районе. Как уже указывалось выше, посев в первый год производился после легкой вспашки прямо в золу. Об этом свидетельствует название деревни Зольново в Ивановском районе, расположенной по соседству с деревней Пережогино. Оба топонима дополняют друг друга, воспроизводя последовательность земледельческих операций. Деревня Зольники в Тейковском районе ныне уже не существует, но вероятно ее название из этого же ряда.

Однако расчищенный участок рано или поздно истощался, урожайность резко падала. Это вынуждало наших предков расчищать следующий участок в лесу, готовить новь, новину. В. Даль приводит поговорку: на нови хлеб сеют, на старь навоз возят. У известного писателя Федора Абрамова в романе "Братья и сестры" читаем: "Целые поколения наших предков ни зимой, ни летом не расставались с топором, вырубали, выжигали леса, делали росчисти. И хоть эти пашни давно уже считаются освоенными, их и поныне называют новинами". Возникавшие рядом деревни получали характерные названия: Новая, Новинки, Новинская, Нови, Ново, Новое, и тому подобные. Такие населенные пункты с корнем нов- широко распространены по всей территории нашей области, их более пятидесяти во всех районах и большинство из них возникло в глубокой древности в эпоху подсечно-огневого земледелия. Некоторые под влиянием диалектного произношения изменились, например, Новленское в Юрьевецком районе или Новлянское в Заволжском, но впрочем, легко узнаваемы. Другие изменились до неузнаваемости, как Коляново в пригороде Иванова. Населенный пункт возник в древности около нови, коло нови, позднее слова слились, и название трансформировалось в Коляново. Аналогично происхождение топонима Колабродово в Родниковском районе, то есть около брода.

В течение первых лет на вновь распаханных участках собирались большие урожаи, а затем земля истощалась и забрасывалась. На месте заброшенной пашни возникала дерба - залежь сильно задерневшая, с моховиной и кочкарником, залежь, вновь поросшая лесом; запущенная росчисть. Дербовать - расчищать под пашню мелкую заросль, с выкорчевкой; сдирать моховину и кочкарник, дернину (В. Даль). От этих ныне исчезнувших слов названия деревень Дербино в Пучежском районе, Дерябино в Пестяковском и Дерябиха в Ильинском и вероятно Одеришино в Фурмановском. С этой же операцией вторичного освоения участка под пашню, вероятно, связаны названия деревень Кочи в Кинешемском районе, Кочино в Пестяковском и Пучежском, Кочки в Ильинском и Кинешемском, Кочкино в Палехском и без сомнения Кочорский в Ивановском и Кочкарово в Ильинском и Комсомольском.

Если первая расчистка участка под пашню предполагала рубку деревьев и их сжигание, то вторичная расчистка была значительно легче - нужно было только выдрать кустарник и небольшие деревья. Этот процесс назывался дор, слово ушло из русского языка несколько столетий назад. Однако в топонимах оно сохранилось: Дориха в Ильинском районе, Дорки в Палехском, Заволжском и Юрьевецком, а также Доровское в Лухском и Николо-Дор в Ильинском. По Фасмеру и нарицательное слово деревня также восходит к этой основе. Древнерусское дьрвьня (дьрвьна) (пашня, затем крестьянский двор или хутор с участком земли, наконец, селение) произошло от роздерть, дор, то есть корчевье, новь (Этимологический словарь Фасмера). Топоним Деревеньки присутствует в Ивановском, Ильинском, Лухском и Родниковском районах, а в Фурмановском районе три деревни носят название Деревеньки. Кроме этого в Тейковском и Гаврилово-Посадском районах есть населенные пункты с названиями Деревня-Иван, в Заволжском - Деревнищи, в Вичугском Малая Деревня, а в Заволжском Новая Деревня.

Внимательный читатель, возможно, заметил, что приведенные здесь топонимы встречаются во всех районах области, однако их почти нет только в одном - Гаврилово-Посадском. Очевидно, это не случайно. Гаврилово-Посадский район расположен во владимирском ополье. Слова ополье нет в словаре Фасмера, нет его и в современных этимологических словарях. Нет его и в толковом словаре В. Даля, не говоря уже о современных толковых словарях. Но без сомнения в основе слова ополье корень поле. Вопрос в том - был ли этот полевой ландшафт создан человеком, пришедшим в эту местность. Так вот практически полное отсутствие топонимов, связанных с подсечно-огневой системой земледелия в этой местности, говорит о том, что он был таким задолго до прихода сюда славянских племен. Это подтверждает и находящийся неподалеку город Юрьев-Польский, получивший свое определение почти сразу же после основания в 1152 году по расположению в полях, меж полей. Да и плодородные почвы этой местности, позднее получившие название юрьевских черноземов, не могли возникнуть на лесных суглинках. То есть славяне пришли на плодородную безлесную равнину, уже почти пригодную для земледелия. И применявшаяся здесь система земледелия была иной, такой же как в южных лесостепях. Она называлась залежной или переложной - на участке выжигали траву и использовали удобренную золой землю до истощения. После этого участок забрасывали на несколько лет, вплоть до полного восстановления травяного покрова.

Таким образом, получается, что уже во времена Даля первоначальное значение слова ополье было утеряно. В. Даль в своем словаре приводит только слово ополок - лужок, лежащий за полями, к лесу, к оврагам, с пометкой "ярославское". Историк М.Н. Тихомиров в книге "Древнерусские города" объяснил значение слова следующим образом: ополье - волнообразная, во многих местах холмистая и безлесная местность. В.А. Никонов в "Кратком топонимическом словаре" высказался более определенно: ополье - территория севернее Суздаля, давно освоенная для земледелия.

Конечно, нельзя с уверенностью утверждать, что все приведенные в статье топонимы возникли в период подсечно-огневого земледелия; вероятно, некоторые появились и позднее, но все они через века пронесли память о главном и очень не легком занятии наших предков. В северных областях воспоминания о тех далеких временах до сих пор сохраняются в народной памяти. Вот как описывает это писатель Василий Белов: "Прятанье - самый тяжелый труд в лесу, и занимались им только мужчины, причем самые сильные. Древнейший дохристианский способ подсечного земледелия откликается в наших днях лишь далекими отголосками: прятать - значит корчевать сожженную тайгу, готовить землю под посев льна или ячменя. Вначале выжигали обширную лесную площадь, вырубив до этого строевой лес. На второй год начинали прятать. Убирали громадные головни, корчевали обгоревшие пни. Чтобы выдрать из земли такой пень, нужно обрубить корни, подкопаться под него со всех сторон и потом раскачать при помощи рычага. Можно себе представить, на кого похож был человек, поработавший день-другой в горелой тайге! Белыми оставались только глаза да зубы. Прятанье давно исчезло, оставив в наследство лишь слово "гари". На гарях в наших местах до сих пор растет уйма ягод, смородины и малины" (Белов В.И. Повседневная жизнь русского Севера. Очерки о быте и народном искусстве крестьян Вологодской, Архангельской и Кировской областей. М., 2000).

Николай Тяпков (2009 г.)