История старинного мундира

Несколько слов о себе

Автор, Волченков Борис Алексеевич - старший научный сотрудник Гаврилово-Посадского краеведческого музея родился в 1948 году и ныне живет в старинном селе Закомелье, находящемся в километре от Гаврилова Посада, в прошлом единственного кроме Суздаля городского поселения в обширном Суздальском уезде. Городок с менее чем полутора тысячным населением на протяжении многих десятилетий и даже столетий был торговым и культурным центром для 60-тысячной крестьянской округи. По проценту крестьянского населения район занимал даже в огромной (72 района) Ивановской промышленной области первое место.

Здесь в базарные (по понедельникам и четвергам) и ярмарочные дни в семнадцати трактирах и на торжище местные крестьяне обсуждали все жизненные проблемы, встречались с родственниками. Сюда стекались новости со всей округи. Предки Бориса Алексеевича, жившие в Закомелье с 1818 года, - любознательные и памятливые люди, запечатлели массу событий и явлений крестьянской жизни не только своего села, но и округи по крайней мере за столетие. Особенно много личных впечатлений передали прадед Иван Федорович Волченков, бывший перед октябрьским переворотом 1917 г. сельским старостой. и отец Алексей Степанович, целый микрокосм крестьянской жизни.

Последние полвека прошли на глазах и памяти автора, являющегося, кстати, старостой своего села.

Устные семейные предания нашли важное дополнение в богатых фондах районного музея, архивах и общении со старожилами района.

Запечатленные история и культура России есть, в основном, история и культура высших, привилегированных классов. Но совершенно неправильно выносить за скобки крестьянство. Большая часть населения Земли не может быть эзотерической, то есть почти не существующей (или не существовавшей), какой ее пытаются представить некоторые нынешние идеологи. Ибо основа, фундамент каждой национальной культуры лежит в культуре народной.

Русское крестьянство

Русское крестьянство никогда не было серой однородной массой. Это вымышленный стереотип, созданный отчасти даже отечественной литературой, творцы которой, описывая явно со стороны крестьянскую жизнь и даже идеализируя ее, неосознанно типизировали и усредняли все проявления этого океана народной стихии, упуская из повествования многие яркие и неординарные факты как не типичные.

Между тем, в каждой деревне, каждом селе наряду с почти обязательными деревенскими дураками всегда находились и выделялись яркие и талантливые самородки, целые семьи, династии, на протяжении веков кормившие и защищавшие Россию, пополнявшие другие сословия и классы. При этом шел процесс вымывания генофонда самого крестьянства, завершившийся в ХХ веке быстрым и полным раскрестьяниванием русской деревни.

Род Ананьиных

У Михаила Сергеевича Ананьина, уважаемого в селе крестьянина (в 1895 г. был сельским старостой) было три сына: Иван (1870-1962), Василий (1874-1953) и Николай (1879-1946). Иван, освобожденный, как старший сын в семье, от воинской повинности, унаследовал отцовское хозяйство. Будучи сам почти неграмотным (школа в селе появилась в 1883 г., когда он был уже подростком), своим младшим братьям он, крестьянин от сохи, смог дать прекрасное по тем временам образование. Василию - в Москве, Николаю - в Бельгии, в Льежском университете. Оба брата свои лучшие годы отдали защите Отечества. Николай Михайлович еще в Первую мировую был крупным военным инженером-строителем. На всех корреспонденциях тех лет в его адрес перед фамилией непременно ставилась аббревиатура Е.В.Б. (Его Высоко-Благородию). Военным инженером стал впоследствии сын Василия Михаил.

Дочь же Клавдия Васильевна стала архивистом. Многие годы проработав в архивах Москвы, она передала в Гаврилово-Посадский музей множество копий с документов, касающихся истории своей малой родины. Она же передала в музей мундир отца, в котором девятнадцатилетний Василий проходил службу с 1893 года в Лейб-гвардии Варшавском драгунском полку, а также интереснейший архив своего дяди Николая Михайловича, составленный из многочисленных документов, отложившихся за период его богатейшей как в биографическом, так и в географическом аспекте жизни на переломе эпох, начиная с периода учебы в Льеже, кончая последними годами послевоенной жизни в Москве, явившем колоритный портрет целой эпохи.

Но вернемся к старинному мундиру, колоритнейшему из предметов одежды богатой коллекции музея. Темно-синий, с ярко-красной грудью, "золотой" отделкой ворота, обшлагов, погон. Шедевром несомненно является и кожаная каска с огромной кокардой…

Не вдаваясь в захватывающие подробности Русской военной истории, отмечу лишь, что Варшавский драгунский Лейб-гвардии полк был сформирован еще в 1814 году в Версале. В 1831 г. "за подвиги, оказанные в польскую войну" ему присвоены права старой гвардии. Знаками отличия полка являлись: Георгиевский штандарт с надписью "За отличие в войну с турками в 1877-78 г.г.", двадцать серебряных труб и кокарды на касках с надписью "За взятие Врацы. 1831 г.".

В Закомелье о семье Ананьиных напоминает лишь большой дом, построенный Николаем Михайловичем в 1927 году под собственную дачу, в котором он почти не жил, здание бывшей закомельской школы, построенной по его же проекту, и родовой некрополь на закомельском кладбище, где Василий Михайлович похоронен в двух метрах от могилы моего деда. В России же их след гораздо больше.

Борис Волченков (2002 г.)