Учительская доля

О роли, месте и статусе учителя в нашем обществе много писано и говорено. Мне этот вопрос, особенно в области сельского учительства, тоже знаком не понаслышке. Во многом по собственной жизни (родился в учительской семье, сам работал учителем), но еще больше по многочисленным документальным свидетельствам, изучаемым мною как историком на протяжении более чем двадцати лет. И когда я мысленно подвожу итог всем этим фактам, с которыми сталкивался по вопросу… Как бы это сформулировать?.. Допустим так: "О динамике изменения социального и экономического статуса сельского учителя в XX столетии", и роюсь в них, - "Ярчайший где?", то на память приходит весьма прозаический документ. Это конторская книга из пышноназываемого "Магазина Чаю, сахару, кофе. Колониальных товаров и погреба иностранных вин". Этакий "гроссбух", в который приказчик аккуратно записывал продукты и товары, отпускавшиеся для лиц, имевших в магазине кредит (за 1906-1909 годы). А таковых в нем значится 45 человек, разумеется, самых респектабельных в округе. К ним принадлежали князь Николай Александрович Вадбольский, фабрикант Александр Никонорович Дербенев, купцы Калабины, Зезины, Зимины и… разумеется, учителя. В основном, сельские. Из окрестных сел. В том числе и госпожа Т.И. Шумиловская - учительница моего родного села Закомелья, происходившая из лиц духовного звания - поповская дочь. Поскольку книга хранится в фондах нашего Гаврилово-посадского музея, то нет ничего проще с помощью нее заглянуть в "потребительскую корзину" сельского учителя начала прошлого века.

Необходимость иметь кредит в волостном центре сельским учителям диктовалась их занятостью на педагогическом поприще. Поэтому на рынок и в магазин чаще всего ходила прислуга или продукты привозились с оказией по запискам. А расчет производился лично время от времени.

Оклад жалования сельским учителям в пределах губернии разнился значительно. Так в промышленных Шуйском и Ковровском уездах он поднимался (данные на 1910 год) до 420 рублей в год, а в бедных, земледельческих, в том числе нашем Суздальском он опускался до 300 рублей. Татьяна Ивановна Шумиловская, имевшая в тот период двадцатилетний стаж, получала 360 рублей в год, - соответственно 30 рублей в месяц. На местной фабрике рабочие получали от 8 до 12 рублей. Что же могли себе позволить сельские учителя в 1906-1909 годах? И сколько это стоило? Примерно то же, что и именитые граждане города. Может быть, только в меньших количествах и с поправкой на пол, возраст и индивидуальные пристрастия.

Вот часть нехитрого ассортимента продуктов, доставлявшихся Т.И. Шумиловской, с указанием цен (с фунтов пересчитано на килограммы):

Масло подсолнечное 45 коп.

Мука 12-13 коп.

Сахарный песок 34 коп.

Мед 75 коп.

Пшено 11-12 коп.

Колбаса вареная 63 коп.

Судак 50 коп.

Икра красная 45 коп.

Орехи 50 коп.

Шоколад 6 руб.

Какао 3 руб.

По этим данным всякий, имеющий элементарные арифметические познания, может прикинуть учительские возможности начала XX века и сравнить их с нынешними.

Из списка видно, что Татьяна Ивановна была сладкоежка. Конфеты, пастила, мармелад, печенье - наиболее часто покупаемый товар. Регулярно поставлялся ей набор из четверти фунта табаку и 400 папиросных гильз - ее слабость. Цена этого набора составляла 60 копеек. Хочется отметить интересный факт: ученики Татьяны Ивановны за редким исключением не брали пример со своей, дымящей как паровоз, учительницы. Спиртное в реестре упомянуто лишь дважды за три года. Одна бутылка кагора и одна бутылка портвейна по какому-то случаю.

Конечно, сия книга не дает полного представления о расходах учителя. Ведь в этом магазине покупался лишь привозной товар. Местный же продавался на рынке и в дешевых магазинах и стоил значительно дешевле. До революции учителя на селе не имели земельных наделов. Нашим дедам неведом был пошлый постсоветский лозунг "Накорми себя сам!" (обуй себя сам, одень себя сам, вылечи себя сам и т. д.).

Учителя занимались своими прямыми обязанностями. Учили и воспитывали крестьянских детей. Не замороченные еще советской пропагандой, крестьяне считали, что этот процесс напрямую связан с повышением уровня сельскохозяйственного производства. И часть продукции, плодоовощной и мясомолочной, предоставляли учителю даром. По осени пришкольный погреб обычно всегда бывал полон. Надо полагать, крестьяне искренно считали, что учительница из благородных и жить должна была жизнью благородного человека. Не знал сельский учитель век назад и нынешних транспортных мытарств - автобус два раза в неделю по идиотскому расписанию, если не сломается. При наличии в нашем селе около ста единиц гужевого транспорта любой подросток за особую честь почитал запрячь своего сивку и домчать учительницу по делам или в гости в любой населенный пункт в радиусе 5-10 верст. Ну, а чем же занимался учитель по весне, когда нынешним его коллегой овладевает огородная горячка? Трудно сказать за всю Россию, но наши местные учителя занимались с детьми тем, что ныне именуется краеведением, осваивали округу в историко-географическом и эколого-биологическом плане, пробуждая первый детский интерес, который потом у многих сохранялся на всю их жизнь.

Но вернемся к "гроссбуху". Не могу пройти мимо одной обширной записи на учителя из Гаврилова Посада Григория Александровича Александрова, готовившегося в феврале 1907 года по поводу своего юбилея "дать обед силен"… Поражает ассортимент напитков: шампанское, лиссабонское, английская горькая, коньяк, зубровка, херес, эфедра, апельсинная, тминная, анисовая и т.д. Всего двадцать наименований, но по одной, две, три бутылки. Пиво, игристые и фруктовые воды и т.д. и т.п.

Но еще больше поражает то, что после юбилея примерно треть этого вина была возвращена в магазин, как неиспользованная. Это убеждает нас в большой умеренности старого учительства в этой сфере потребления.

Не все из минувшего прошлого, однако, приемлемо в нашей современной жизни. Но разумное, доброе и вечное - да. Только достойный и осознающий свое достоинство учитель сможет воспитать достойных учеников, граждан и наследников славы своего народа.

Борис Волченков (2003 г.)